Московский мастер Алексей Зеля представил в Белгороде 55 произведений из художественного стекла.

Размещённые на афишах «стеклянные фантазии» народного художника России Алексея Зеля привлекли в Белгородский государственный художественный музей множество восторженных белгородцев. Добрая половина посетителей уже знала, что ей предстоит, – поклонниками редкого искусства они стали несколько лет назад, когда в нашем городе экспонировали первую персональную выставку столичного умельца.

Свой путь к «хрупкому» искусству Зеля начал в далёких 70-х с фигурки скорпиона. Время её не сохранило, но урок преподнесло. Годы спустя возникнут прямо-таки невероятные по сложности исполнения и прекрасные  «Фрегат»  (1984), версии  «Кораллового рифа»  (1992) и  «Аквариум»  (1989) с сонмами диковинных обитателей вод... Всё же некоторые из первых образцов (трогательные ёжики, забавная такса, горделивая лама) вам удастся оценить и понять, как ремесленник становился художником.

Когда-то Зеля создал перо и сверчка, сидящего на нём. С этой композиции в его творчество проникла пушкинская тема (Сверчокъ — арзамасское прозвище Пушкина — прим. авт.). Серии, планируемой мастером, не случилось, но возникло несколько произведений, которые иные зрители считают лучшими из прекрасных стеклянных скульптур открывшейся в БГХМ выставки.  «Золотой Петушок»  (1991) и  «Аллея Анны Керн» (1987) — ищите перо на основании экспонатов, и вы непременно найдёте их.

Впрочем, не заметить возвышающийся и больше похожий на чертог Снежной королевы дворец просто невозможно. Точно сахарная глазурь пасхальных куличей, белые шапки укрыли дворцовые башенки, золочёный петушок венчает центральный из его уходящих ввысь шпилей, в его недрах бьётся сердце-колокол, а внизу крохотные фигурки людей... — он будто из глыбы льда высечен, и чудится, тает прямо на глазах (эффект во многом возникает благодаря использованию автором специальных солей).

Вошла в экспозицию и работа, которая изначально задумывалась как пушкинская, а потом связь эту утратила, —  «Прикосновение»  (1987). Прозрачные деревья, скованные ледяным панцирем, и их обитатели: вороны с любопытством наблюдают, как проворные белки играют в салки. Совсем не пугливые, забавные рыжики окружили мальчика (автор в детстве), протягивающего им припасённое лакомство, — в мыслях мастер изображал Пушкина в Михайловском, а в результате не смог предугадать, что у него получится. Так часто и бывает, признаётся он, работаешь над чем-то, а в голове ещё десятки идей возникают.

Зеля сам придумал некоторые инструменты для своей работы. Победитовый нож, к примеру. Горелки, пинцеты, графитовые лопатки, вольфрамовая спица — у входа в экспозиционное пространство собрали некоторые инструменты Алексея Олеговича.

Мастер поставил под сомнение тезис «кварцевое стекло может быть только прозрачным», освоил экспериментальную химию, и в его палитре оказались красный, зелёный, синий, розовый, голубой цвета ( «Кактусы» , 2006;  «Коралловый риф» , 1992;  «Пасхальные яйца» , 1990–1993). Рассматриваю  «Сосуд «Весна»  (1986). Как и у всех композиций выставки, её стекло прозрачно, и только акценты расставлены цветом — белые лепестки яблоневого цветка, его желтеющая сердцевинка и оранжевые тычинки.

Кварцевое стекло (Зеля отдаёт предпочтение переплавленному горному хрусталю) — удивительный материал, который редко кем используется в стеклоделии. Невероятно сложный, он требует от мастера больших знаний и выносливости. Представьте только: «стеклянный» скульптор работает при температуре 2500 °C (в то время как стеклодувы при 700 °C). И нет права на ошибку: переплавить такое стекло ещё раз нельзя.

Автор обратился к кварцевому стеклу на Московском электроламповом заводе, где долгое время трудился простым кварцедувом. Эстетические и пластические возможности прекрасного хрусталя не могли не пробудить в нём художника. И началось постижение тайны стекла, к которой он подошёл так близко, но ещё не закончил своё движение.

Выставка завершится 22 ноября.

Источник: БелПресса